Приобретенный в Перми педагогический опыт как нельзя лучше пригодится о. Леониду в Харбине, где он в течение двадцати лет будет одним из самых почитаемых законоучителей. О пребывании в Перми он говорил так: «Эти годы памятны не только потому, что это первые шаги моего церковного служения, всегда врезающиеся в сознание, а потому, что здесь я узнал доподлинно русского человека, соприкоснулся с «кондовой Русью». Этому содействовало то, что каждую весну я принимал участие в крестохождении по епархии с иконами Свят. Стефана Пермского и Пр. Сергия Радонежского. Этот крестный ход был наглядным выявлением народных чувств. Сколько дорогой бывало просьб, чтобы крестный ход отступил от маршрута и не оставил без посещения боковых селений. Даже инородцы слезно упрашивали, чтобы иконы были пронесены по их полям. Во все время крестохождения иконы больших размеров без всяких затруднений и в жару и в дождь, днем и ночью носились на руках верующих» [6].
Но не долго Господь привел о. Леониду служить в Перми. Грянула революция. Надвигалась гражданская война.
Путь военного священника
С первых месяцев революции одной из главных мишеней большевиков
сделалось «контрреволюционное духовенство». Пермь в этом смысле не была
исключением. В невыносимое положение было поставлено все духовенство
епархии. Одной из первых жертв «красного террора» стал архиепископ
Андроник, зверски замученный 20 июня 1918 года [7]. (Церковь воздала
должное священномученнику архиепископу Андронику Пермскому, причислив его
в 2000 г. к Лику Святых).
В конце декабря 1918 г. войска
генерала А. Пепеляева отбили у большевиков Пермь. До середины весны 1919
г. дальнейшее наступление белых на Запад развивалось успешно, но с апреля
в военных действиях наступил перелом, и началось откатное движение.
Летом 1919 г. священнику Л. Викторову стало ясно, что в Перми ему оставаться невозможно. В конце июня – начале июля он получает благословение на отъезд в Сибирь. После недолгого пребывания и служения в Омске, в сентябре 1919 г. о. Леонид перебирается в Томск. Там он оставляет на попечение знакомых матушку Марию Арсеньевну и поступает военным священником в войска, подчиненные Верховному правителю адмиралу А. В. Колчаку.
Военный священник – слуга Божий необычного призвания и особой судьбы. Именно он, благословляя и вдохновляя христолюбивое воинство, внушает ему завет Церкви: «Люби врагов своих, презирай врагов Божьих и бей врагов Отечества!». В его служении подвиг духовный близко соприкасается с подвигом ратным. Конечно же, сан не дает ему права лично участвовать в боевых действиях, но жизнью своей он рискует ежечасно. Его подстерегают голод и стужа, жажда и зной, шальные пули и вражеские бомбежки. И не дай ему Бог оказаться в плену…
В январе – феврале 1920 г. священник Л. Викторов участвует в легендарном «Ледяном походе» – броске Белой армии под командованием генерала В. О. Каппеля из Нижнеудинска на Иркутск с целью освобождения из-под ареста адмирала Колчака. После неудачи этой операции и геройской гибели генерала Каппеля о. Леонид, разделяя общую судьбу войска, совершил в тридцатиградусный сибирский мороз мучительный шестидесятиверстный переход по льду озера Байкал. В этом походе он получил тяжелое отморожение рук и ног, которое давало о себе знать все последующие годы. Отмороженные пальцы отказывались твердо держать ручку, и о. Леонид утратил из-за этого былой каллиграфический почерк. Писать от руки он почти полностью прекратил, разве что надписи на фотографиях да короткие заметки, и до конца жизни выходил из положения с помощью пишущей машинки.
[6] Хиротония Никандра, епископа Цицикарского // Хлеб небесный.
Харбин, 1946. - № 9, 10. – С. 55.
[7] Дамаскин (Орловский) иеромонах.
Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви
ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним. – Кн. 2. – Тверь: Изд-во
«Булат», 1996. – С. 82-112.
[8] Телеграмма о. Л. Викторову от 28 марта
1921 г. Архив семьи Коростелевых.